Холст, покрытый густым разнообразием красок, так или иначе, видится как единое целое – цвета соединяются, вливаются друг в друга, создавая некий единый образ, единый цвет. Это карнация - некий средний цвет картины, это, так сказать, общее впечатление о цвете, которое запоминает глаз. Но глупо было бы говорить о том, что она имеет место только в живописи. Художественные произведения подобны картинам, ведь бумага – тот же холст, где создаются свои пейзажи, образы, характеры и мысли. И поэтому карнация есть в каждом литературном произведении, как в малом, так и в большем своем проявлении. Как художник смешивает краски, и получая один цвет, так и творцы пера, ловко маневрируя языком, изобразительными средствами, композицией, создают свои цвета в произведениях. Они, соединяя лепесток за лепестком, листок за листком, получают не буйство растительной жизни, а единственный в своем существовании цветок. И у каждого творца он разный. У Артюра Рембо - это нежная лилия, лепестки которой подобны порхающим крылышкам мотыльков, окутанная туманной дымкой («Офелия», «Роман»). Эдгар По – это фиалка, растущая в темных уголках неухоженного, голого, осеннего сада («Падение дома Ашеров», «Ворон»). Цветы Шарля Бодлера же раскрывают свои мелкие соцветия, предоставляя тусклой мгле ядовитые лепестки («Больная муза», «Падаль», «Идеал»). Бози метко раскидывает цветки, как драгоценные камни – янтарь («К Оливе», «Песня»), рубины, изумруд и аметист («Лондон»). У Дмитрия Скирюка – это подсолнух, выросший в горах Румынии и ярко пылающий на солнце Лиссбурга («Жуга.Осенний лис», «Драконовы сны»).
Карнация – это дар. Дар не только для писателей и поэтов, которые создают свои «цветы», но и дар читателей – не каждый, прочитав художественный текст, сможет увидеть и понять то, что предстало перед ним. В произведениях с ярко выраженным цветом ( желтый Петербург Достоевского, голубизна лирики Есенина) любой читатель сразу выхватит главный цвет и запомнит его, а у тех художников, у которых карнация выражена на столь явно, читатель сам должен применить свои знания и мысли, чтобы увидеть тот или иной образ. Кантанция как луна на ночном безоблачном небе – для одних она несущая потаенный смысл, бросающийся в глаза, для других – обычный, ничем не примечательный камень.