Пишет Гость:
10.12.2011 в 23:27
Ну как-то так...
645 словАдель морщит носик, Адель курит трубку – длинную и изящную, - потому что все настоящие королевы имеют маленькую слабость. Иногда Виктор усмехается и думает, что лучше бы он был ее слабостью. Но говорить такое Ее Величеству равносильно приговору, ведь она такая впечатлительная, слишком много требующая и упорно не признающая, что власть это не только вседозволенность.
Адель надевает дорогие платья и узкий корсет, тугие грудки трогательно выглядывают из-под кружева, рыжие пряди волос касаются нежной кожи. Виктору тяжело оторвать взгляд от нее, но он привык прятаться за бумагами и улыбаться в сторону, когда его королева обращает внимание на своего первого советника.
- Ты что-то бледен, Виктор, - звонко говорит она, стягивая тонкую шелковую перчатку с аккуратной ручки. – С тобою все в порядке?
И он низко кланяется ей, что-то произносит, но девушка уже не слушает, ей было важно спросить, а не узнать. Поэтому Виктор не рассказывает ей, как тяжело ему было принять решение, как трудно теперь находиться рядом и не иметь возможности помочь ей.
Адель была балованной, любимой дочерью короля, но совершенно не пригодной к царствованию, но наследовать было некому. Когда король Эдуард скончался, страна погрузилась в траур, а Адели было всего пятнадцать, но по законам она могла взойти на престол после четырнадцати лет. Виктору к тому времени исполнилось восемнадцать лет, с самых юных лет он рос, как будущий советник принцессы (королевы в дальнейшем), а вскоре он должен был помочь выбрать для Адели принца-консорта.
Когда Адели было четыре года, а ему семь, они проводили много времени вместе. Рыжие кудряшки и огромные зеленые глаза будущей королевы выгодно отличали ее от сереньких будущих придворных дам, которые не обладали ничем, кроме большого состояния их отцов. Тогда сердце Адели было полно любви к окружающим ее людям, уже в четыре года малышка была смышлёнее, красивее и нежнее, в глазах Виктора превращаясь почти в идеал.
Что могло произойти, что к пятнадцати годам она стала капризной и крайне легкомысленной девицей? Виктор шел по следам своей королевы, исправлял ошибки и многие напрямую обращались к нему, зная, что королева Адель не в силах решить даже самые просты задачи. Она не хотела вникать, для нее важным были балы и юные наследники, которые кружили ее в танце и сходили с ума из-за огромных изумрудных глаз. Виктор давно уже не глотал обиду, и ревность не грызла его, советник знал – девушка просто играет, она слишком любит себя, чтобы полюбить кого-то еще.
Тем не менее, он смотрит на нее и ему тяжело сознавать, что эта Адель и та малышка – одно лицо, что он, Виктор, подводит короля Эдуарда. Он может помочь ей только одним способом, но сам же не хочет, не может поступить так.
Адель капризно отворачивается от очередного поклонника и звонко смеется шуткам другого, кусает сочный персик и слизывает с алых губ сладкий сок.
Адель думает, что она может все и у нее впереди большое будущее, лишенное забот и тягот, ведь Виктор всегда рядом. Виктор знает, что сделать, когда королеве нужна помощь, он обязан служить ей до последнего вздоха.
И Виктор кивает сам себе, он точно знает, что нужно делать, мир простит его за потерю такого сокровища. Советник кланяется своей королеве и подает ей руку, приглашая на один из медленных танцев, которые стали так модны в этом сезоне. Адель склоняет голову к плечу, в ее глазах танцуют джигу безумные чертики, но девушка принимает приглашение.
- Ты напряжен сегодня, Виктор, - говорит она, ощущая сильные руки на своей талии, тая под взглядом темно-карих глаз. Она знает, что случится что-то, но пока не понимает, что именно.
Виктор улыбается и кружит свою королеву в медленном, тягуче-пряном танце, чувствуя, как стягивает тело напряжение. «Простите меня, моя королева» думает он, склоняясь и целуя девушку, прямо посреди танцевального зала. Адель удивлена, она рассержена. Девушка приоткрывает рот, собираясь высказать все, что думает по поводу поведения своего советника, но он раскусывает капсулу и горечь неприятно щиплет губы, жжет язык. Виктор не дает отстраниться ей даже тогда, когда по светло-розовому платью струится кровь, когда тело отказывается повиноваться, а мир рушится карточным домиком…
URL комментария645 словАдель морщит носик, Адель курит трубку – длинную и изящную, - потому что все настоящие королевы имеют маленькую слабость. Иногда Виктор усмехается и думает, что лучше бы он был ее слабостью. Но говорить такое Ее Величеству равносильно приговору, ведь она такая впечатлительная, слишком много требующая и упорно не признающая, что власть это не только вседозволенность.
Адель надевает дорогие платья и узкий корсет, тугие грудки трогательно выглядывают из-под кружева, рыжие пряди волос касаются нежной кожи. Виктору тяжело оторвать взгляд от нее, но он привык прятаться за бумагами и улыбаться в сторону, когда его королева обращает внимание на своего первого советника.
- Ты что-то бледен, Виктор, - звонко говорит она, стягивая тонкую шелковую перчатку с аккуратной ручки. – С тобою все в порядке?
И он низко кланяется ей, что-то произносит, но девушка уже не слушает, ей было важно спросить, а не узнать. Поэтому Виктор не рассказывает ей, как тяжело ему было принять решение, как трудно теперь находиться рядом и не иметь возможности помочь ей.
Адель была балованной, любимой дочерью короля, но совершенно не пригодной к царствованию, но наследовать было некому. Когда король Эдуард скончался, страна погрузилась в траур, а Адели было всего пятнадцать, но по законам она могла взойти на престол после четырнадцати лет. Виктору к тому времени исполнилось восемнадцать лет, с самых юных лет он рос, как будущий советник принцессы (королевы в дальнейшем), а вскоре он должен был помочь выбрать для Адели принца-консорта.
Когда Адели было четыре года, а ему семь, они проводили много времени вместе. Рыжие кудряшки и огромные зеленые глаза будущей королевы выгодно отличали ее от сереньких будущих придворных дам, которые не обладали ничем, кроме большого состояния их отцов. Тогда сердце Адели было полно любви к окружающим ее людям, уже в четыре года малышка была смышлёнее, красивее и нежнее, в глазах Виктора превращаясь почти в идеал.
Что могло произойти, что к пятнадцати годам она стала капризной и крайне легкомысленной девицей? Виктор шел по следам своей королевы, исправлял ошибки и многие напрямую обращались к нему, зная, что королева Адель не в силах решить даже самые просты задачи. Она не хотела вникать, для нее важным были балы и юные наследники, которые кружили ее в танце и сходили с ума из-за огромных изумрудных глаз. Виктор давно уже не глотал обиду, и ревность не грызла его, советник знал – девушка просто играет, она слишком любит себя, чтобы полюбить кого-то еще.
Тем не менее, он смотрит на нее и ему тяжело сознавать, что эта Адель и та малышка – одно лицо, что он, Виктор, подводит короля Эдуарда. Он может помочь ей только одним способом, но сам же не хочет, не может поступить так.
Адель капризно отворачивается от очередного поклонника и звонко смеется шуткам другого, кусает сочный персик и слизывает с алых губ сладкий сок.
Адель думает, что она может все и у нее впереди большое будущее, лишенное забот и тягот, ведь Виктор всегда рядом. Виктор знает, что сделать, когда королеве нужна помощь, он обязан служить ей до последнего вздоха.
И Виктор кивает сам себе, он точно знает, что нужно делать, мир простит его за потерю такого сокровища. Советник кланяется своей королеве и подает ей руку, приглашая на один из медленных танцев, которые стали так модны в этом сезоне. Адель склоняет голову к плечу, в ее глазах танцуют джигу безумные чертики, но девушка принимает приглашение.
- Ты напряжен сегодня, Виктор, - говорит она, ощущая сильные руки на своей талии, тая под взглядом темно-карих глаз. Она знает, что случится что-то, но пока не понимает, что именно.
Виктор улыбается и кружит свою королеву в медленном, тягуче-пряном танце, чувствуя, как стягивает тело напряжение. «Простите меня, моя королева» думает он, склоняясь и целуя девушку, прямо посреди танцевального зала. Адель удивлена, она рассержена. Девушка приоткрывает рот, собираясь высказать все, что думает по поводу поведения своего советника, но он раскусывает капсулу и горечь неприятно щиплет губы, жжет язык. Виктор не дает отстраниться ей даже тогда, когда по светло-розовому платью струится кровь, когда тело отказывается повиноваться, а мир рушится карточным домиком…